Вклад семьи Олферьевых хранится в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике!

Кирилло-Белозерский монастырь был одним из самых богатых на территории Руси. Являлся местом поклонения царской семьи, бояр и других знатных особ, которые одаривали его не одними вотчинами или денежными вкладами, но и драгоценностями. Нередко вкладные книги монастыря сообщают о многочисленных семейных пожертвованиях, преемственности поколений среди ктиторов обители. Одними из самых щедрых вкладчиков, одаривавшими монастырь на протяжении почти 30 лет, были Олферьевы ‒ стольник Иван Васильевич Олферьев, его братья и жена Васса Андреевна.

Васса Андреевна после смерти своего мужа († 1655), погребенного в Москве на кирилловском подворье Афанасьевского монастыря, не оставила обитель без своего внимания. Благодаря ей монастырь получил немало выдающихся произведений декоративно-прикладного искусства. Среди них ‒ многочисленные шитые изделия (драгоценные ткани, пелены, священнические облачения, лампадные кисти), иконы, оклады к ним и серебряная утварь, книги в дорогом уборе. В 1684 году она скончалась, была похоронена рядом с мужем, на московском подворье монастыря. По ее завещанию монастырь получил почти все ее имущество, включая дом.

Все вклады Вассы Андреевны предназначались в помин дочери и мужа, о памяти которого она особенно заботилась вплоть до своей смерти. Пожалуй, нет ни одного более известного случая, отраженного во вкладных книгах монастыря, таких долгих и постоянных вкладов тоски и скорби о скончавшемся супруге.
В 1680 году Васса Андреевна для такого вклада выбрала серебряную чарку для теплоты, возможно, специально изготовленную искусным мастером по ее заказу. Эта чарка на широком поддоне с фигурной ручкой прорезным звериным орнаментом, чеканными изображениями трех мифологических птиц ‒ на тулове, орла с приподнятыми крыльями и короной ‒ на мишени дна. Общий декор чарки дополняли надписи с нравоучительными изречениями: «АЩЕ И КРАСНАЯ МИРА СЕГО И ТА СУТ ПЕЧАЛЬНА» (с внутренней стороны), «ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ УПОДОБИСЯ СОСУДУ ЗЛАТУ, НА НЕГО ЖЕ НИКОЛЕ РАЗБИТИЕ НЕ БЫВАЕТ, АЩЕ НЕРАЗУМЕНИЕМ И ПОГНЕТСЯ И ПОТОМ РАЗУМОМ ИСПРАВИТСЯ» (с наружной стороны).

Чарка использовалась для теплоты, позднее хранилась в ризнице Успенского собора, откуда и поступила в 1924 году в музей. В настоящее время она представлена в экспозиции, размещенной в Трапезной палате.